От зрителя к человеку, от человека к зрителю

High Fest – один из крупнейших международных театральных фестивалей Армении. В этом году фестиваль закрывал спектакль ещё недавно русского, но в данный момент армянского режиссера Ильи Мощицкого и временного объединения «Хронотоп». Название перформанса – «Все сообщения стерты» или «These mеssages are no longer available» –  на сайте High Fest неожиданно превратилось в «These mАssages are no longer available», что создало комический эффект для заметивших эту случайную ошибку – что, впрочем, к сути дела отношения не имеет.

Многофункциональное пространство Центра современного искусства NPAK добавляет сложностей пришедшему на перформанс зрителю – он должен преодолеть некоторое количество неочевидных лестниц и коридоров прежде, чем попадёт в амфитеатр, меньше всего напоминающий театральный зал. Стулья хаотично расставлены на сцене, три прожектора освещают стены, режиссёр сидит в центре зала за столом, перед ним: ноутбук и обтыканная разноцветными закладками книга «Бесконечная шутка» – последняя известная нам Great American Novel, фундаментальный труд писателя Дэвида Фостера Уоллеса 1999 года. 

Спектакль начинается с предуведомления, в котором актриса Катя Крамаренко рассказывает о необходимом временном контексте создания спектакля, – 2020 годе, известном всем по эпидемии ковида, карантину и вынужденным ограничениям. Эта тема становится отправной точкой для зрителя и начальной темой спектакля.

Рассказ актрисы незаметно перетекает в монолог героини, плавно превращая происходящее в спектакль. В основе перформанса контролируемое заблуждение – мистификация, разоблачающаяся в реальность. Актриса начинает рассказывать о том, как карантин помешал репетировать безымянный проект по «Бесконечной шутке», как вся команда спектакля оказалась запертой по домам. Далее в её монолог о ковидных ограничениях и переживаниях об этом начинают вкрапляться абзацы Фостера Уоллеса, которые читает из книги  режиссёр Илья Мощицкий. 

Перед нами спектакль, рассказывающий историю создания себя самого, которая изменила его, и увела в сторону от изначальной идеи. Контексты ковида, который возникает в рассказе актрисы, и войны, в котором мы находимся, когда я смотрю этот спектакль, подсвечивают с новой стороны истории Уоллеса о наркоманах, алкоголиках и психически нездоровых людях, создавая определённое тематическое поле.

Спектакль устроен как бесконечное медитативное путешествие с остановками у тематических узлов. Он не рассказывает о чём-то конкретном – это спектакль-ощущение, где темы появляются и исчезают: это нужно для того, чтобы ввести зрителя в необходимый дискомфорт. Так, ближе к концу первой части на экране транслируется ролики, рассказывающие о птицефермах – о том, что 95% куриц в мире проживают свою короткую жизнь в узких клетках, ни разу не увидев солнца. Реальные истории, персонажи, факты, выполнив свою функцию, отступают назад, а на переднем плане остается тотальное ощущение отсутствия счастья.

Путешествие с гидом закончилось. После небольшого антракта (во второй части) начинается путешествие самостоятельное.

Зрители вновь собрались в зале и по желанию выходят к микрофону, рассказывают свои истории, к которым их привело первое действие. Они говорят о войне, ковиде, вегетарианстве, опыте общения с наркозависимыми, входе/выходе из депрессии, абъюзивных отношениях, проблемах с родителям. Режиссер Мощицкий читает от имени писателя Уоллеса, чтобы мы не забывали, что он тоже с нами в зале до конца, что он такой же, как и мы, человек с человеческими проблемами. Заканчивается спектакль неожиданно, случайно –  говоря об одиночестве, один из зрителей просит всех собраться и взяться за руки. Более удачного финала для такого спектакля нарочно не придумаешь.

Роман-фрактал – именно так называли исследователи труд Уоллеса. Спектакль Мощицкого не только тематически перекликается с «Бесконечной шуткой», но и заимствует у неё структурно. За введение одних тем отвечает текст Уоллеса, за другие – монологи, созданные для спектакля, за третьи – рассказы зрителей во втором акте. Повторяясь, темы приходят к новому масштабированию в определенных историях, преломляются в неожиданных контекстах. Алкоголизм, наркомания, депрессия, психические расстройства, убийство животных на фермах вступают в диалог с бесконечными одиночеством, неопределённостью и страхом, вызванными эпидемией ковида в 2020. Над всем витает тема войны, но не поднимается открыто: ведь самое страшное зло – это зло, которое мы не видим, но чувствуем. Мы ощущаем, что шли к чему-то ещё более ужасному, чем то, что открыто проговаривается в спектакле. И – вот – дошли. «Всегда найдется рыба покрупнее», – гласит нидерландская пословица.

Мысль о тотальной бессмысленности жизни существовала всегда: но в некоторые моменты мировой истории она становится актуальнее. Мы часто слышим выражение – «бессмысленная война Владимира Путина против Украины». Всё чаще возникает сравнение или попытка сравнения политических репрессий современной России со второй половиной 30-х годов ХХ века. Абсурд в обществе тех лет нашел отражение в творческой стратегии и поэтике группы ОБЭРИУ. Предпосылками рождения философии абсурда явились мировые войны ХХ века, так как рациональная мысль не способна была объяснить мучения, страдания и смерти, обрушившиеся на человечество в необъятных масштабах. «Лучшим доказательством ничтожества жизни являются примеры, приводимые в доказательство её величия», – говорит нам Кьеркегор. Европейская цивилизация находила ответы в драматургии абсурда Сэмюэля Беккета, Тадеуша Ружевича, Славомира Мрожека и других авторов. «Писать стихи после Освенцима – варварство», – говорил Теодор Адорно. Бессмыслица американского общества 90х, ощущаемая Фостером Уоллесом, легла в основу его романа. Страшная и странная военная реальность 2022 года нашла отражение в нашем спектакле. 

Уоллес в 1999 году заявил в «Бесконечной шутке» манифест новой искренности, которая приходит на смену обесценивающему все постмодерну. Он пишет, что быть человеком – это быть жалким, слезливым, сентиментальными, и осознавать, что это нормально. Он пишет об этом изнутри, честно, как главный герой своего текста. Основная тема романа – тема несвободы, от которой автор не дистанцируется, а искренне пишет говорит о ней, как о состоянии в котором он прожил всю свою жизнь и которая стала причиной его смерти. Депрессия, наркотическая и алкогольная зависимость – несвобода от полноценной жизни. Но существует ли хоть один человек, который ею живёт? Можно было бы дать ответ, если бы все люди делились на больных и здоровых, хороших и плохих, чёрных и белых и так далее. Большинство научилось жить, не замечая несвободы. Увлечённость повседневностью сбивает настройки «свободометра», который некогда несомненно был вложен в каждого человека.

Эпоха ковида, полномасштабная война в центре Европы, эмиграция сделала из многих «людей по Уоллесу»: жалких, неуверенных, растерянных, нервных, депрессивных, несвободных. Но честных?