Соник, тыква, поцелуй. Заметки около кино
«Есть такой фестиваль «Абрикосовая косточка»», — говорю я. Потом проверяю. Уджанский фестиваль называется «Абрикосовое дерево». Я была близка.
«Дерево« специфичнее “плода»: в отличие от «Золотого Абрикоса» программа сосредотачивается на документальном кино. В Уджане, селе в Арагоцотнском марзе, не только показывают кино, но и организовывают мастер-классы, вовлекая местных жителей. В этом году появились и ереванские показы — днём, в Национальной библиотеке. Фантазийный французский фильм ‘Ultraviolette and the Blood-Spitters Gang’, ловко соединяющий письма, архивные кадры, отрывки из экспериментального кино и современную музыку, становится ещё причудливей, соединяясь со снами слегка задремавшего зрителя — в зале душновато, и некоторое колебание воздуха ощущается примерно раз в полчаса.
Вечером автобус отвозит желающих в Уджан. Желающих оказывается немного (ситуация кардинально меняется лишь в пятницу). Что ж, тем просторнее. Дорога занимает час и включает в себя прослушивание «музыки для релакса«, которую водитель заботливо включает перед поездкой (программа обширная – пейзажи, водопад, жизнь птиц), просмотр отражений на стекле, постоянное мотание головой и наблюдение за солнцем – сначала оно впереди, заход начинается в левом окне в виде бледно-лимонного горящего диска и продолжает в правом огромным оранжевым, опускающимся в облачный горизонт. Выход в Уджане сразу воздействует на все органы чувств, первые звуки и запахи – детская суета и коровы (второй запах — сухой травы, последний звук перед уходом — воды, льющейся в яму, расположенную рядом с воротами). Перед парком покупают попкорн в пакетах, сладкую вату (ей же украшены фары машины продавца). У мемориала мальчишки продают какие-то пирожки и всё тот же попкорн. За гирляндами с бумажными флажками детские рисунки и коллажи — Соник, авангардные портреты, тыква, поцелуй.
Сбор зрителей в импровизированном кинотеатре под открытым небом необычный. Дети затевают игру с бросанием камешков друг в друга. Один из мальчиков залезает на иву, другой пытается выяснить его мотивацию. Некоторые скучные взрослые даже занимают места. На протяжении последующих двух часов смотрим три фильма, но как – смотрим? Зритель, занявший место за всеми, вынужден следить за несколькими сценами. То, что происходит на экране, конкурирует за его или её внимание не только с личными переживаниями, но и с наблюдениями за этими разными людьми. Визуальных и звуковых стимулов много — вот мальчик весь вечер по-деловому перемещается меж рядами, вот на показ зашли ребята что-то обсудить, вот кто-то прощается с друзьями, вот собака начинает ластится к режиссёру фильма, который мы уже посмотрели, а вот та же собака увлекается игрой и начинает кусать женщину за руку (женщина смеётся и продолжает игру, начиная диалог — все оборачиваются).
В среду появляется интерактив — Тина Бастаджян рассказывает про свой документальный проект, который она делала в Турции. Его результат — целая игровая платформа, взаимодействуя с которой пользователь проходит путь Тины и её коллеги, изучая городские практики. Через новость о запрете коммерческого гадания на кофейной гущи авторы проекта выходят на другие темы — маршруты разных горожан (собирателей мусора, ЛГБТ-активистов), материальные объекты, легенды. Публика немногочисленна и преимущественно знакома между собой. Вопросы и комментарии метафизичны и «выходят в космос» (человечество — одна семья») — технической реализацией проекта никто не интересуется.
Некоторые персонажи уже известны. Ива, облюбованная мной, привлекает и компанию мальчишек, вечно отчаянно пытающихся изловчиться повисеть на слабых ветвях, не сломав их. Одному из них удаётся, но успех не долог. Перед фильмом российского режиссёра («Сотворение«, Ярослав Булавин) поют «Ой да не вечер». К стимулам привыкаешь. Мужчина передо мной расспрашивает дочку о каком-то запримеченным им мальчике. Женщины, расположившиеся за мной, устав от фильма, обсуждают рецепты, мальчишки — покупки из списка «скоро в школу». Эти разговоры в какой-то момент начинают успокаивать — жизнь продолжается, скоро первое сентября…
В пятницу показывают итальянский опус магнум «Journey Into the Twilight». Зрители не выдерживают — в конце показа нас остаётся двое. «Все исчезли как ангелы, не с кем даже фильм обсудить!», — восклицает бабушка Маша, как позже она представляется мне. Бабушка Маша — главный проводник в космос (см. выше). Она рассказывает, что на фильмы ходит, чтобы мозг постоянно работал. Бабушка Маша спрашивает, знаю ли я о фестивале Fresco, а ещё задаёт тот же вопрос, что и Тине — о значении имени. «Лето, июль», — мямлю я. «Надо знать, так учёным не стать!», — говорит бабушка Маша.
В пятницу же в Уджане день Сербии. Зрителей больше. Есть торжественная часть и самая длинная программа – короткий метр из 60-х и современная сербская документалистика. Короткий метр визуально интереснее – отбор птенцов на фабрике, жизнь навозного жука. На «Под каменным небом», фильме о Милутине Вельковиче, в ночь высадки человека на Луну решившем провести 15 месяцев в пещере, мальчишки приносят стулья. «Если будет плохой фильм, сматываемся!». «Тут все такие». «Нет, вчера было два очень хороших!».
